Когда-то Бульварное кольцо Москвы было окраиной города. И на этой самой окраине стоял домик, даже целое домовладение, которому выпал жизненный жребий стать свидетелем невероятных событий. Повествование в этой статье пойдёт о дома Петра Петровича Смирнова.
История дома, известного впоследствии как особняк Смирнова начинается с упоминания в московских архивах в 1759 году. В то далёкое время скромный даже по тем временам особняк находился во владении Василия Васильевича Истлентьева — ротмистра конной гвардии. С тех пор дом много раз переходил из рук в руки. Каждый хозяин стремился что-то в дом добавить, а что-то полностью изменить. Неудивительно, что дом часто перестраивался. В разное время особняком владели известные в своё время люди — камергер, генерал-поручик Александр Григорьевич Петрово-Соловово, камергер, граф Владимир Григорьевич Орлов, коллежский советник Гавриил Петрович Апухтин, камер-юнкерша Горчакова, камергер и коллежский советник Базилевский.
Пётр Петрович Смирнов — старший сын основателя торгового дома «Пётр Смирнов и сыновья в Москве», и директор этого торгового дома, приобрёл поместье в 1900 году у потомственного почётного гражданина Малютина. В собственность Смирнову отошёл не только дом на Тверском бульваре, но и полностью всё домовладение, которое включало ещё несколько строений во дворе и два флигеля, которые в свою очередь стояли очень близко к дому.
В 1901 году работу по переделке фасадов, перепланировке и декору помещений, а также создание единого гармоничного архитектурного ансамбля с остальными постройками было поручено гениальному русскому архитектору эпохи модерна и живописцу Федору Осиповичу Шехтелю.
Шехтель взялся за дело с энтузиазмом и размахом. Работы длились 5 лет. Архитектор не уничтожал то, что было в доме до него, а старался переосмыслить это. Шехтель решил оставить причудливое многоуровневое внутреннее устройство дома, но убрал перегородки, соединявшие левый и правый флигели с домом, тем самым увеличив площадь жилых помещений. Под одним фасадом были объединены все пристройки и флигели здания а за видимой его скромностью спрятан великолепный интерьер в тогдашнем стиле модерн.
При этом гениальность Шехтеля иногда озадачивала. Например, он приподнял балконы таким образом, что на них нельзя было выйти без небольшой лестницы или с известной долей ловкости. Дело в том, что Тверской бульвар в то время являлся излюбленным местом для променадов, в том числе — кавалеров и дам в роскошных шляпах, которые в свою очередь не поместились бы под тогдашними балконами. Идя навстречу дамам, Шехтель и применил такое спорное решение. Но заказчик с его решением согласился.
Каждый из 8 приёмных залов автор оформил в определенном историческом стиле: «Романский зал», «Египетский зал», «Рокайльная комната», «Греческий зал», «Классический зал», «Кабинет», «Аванзал» и «Будуар». В особняке был построен большой зимний сад с диковинными растениями и даже небольшой зверинец! Архитектор активно использовал в своих проектах самые последние технические новшества. В доме были английские батареи, водяное отопление с собственной котельной, а также приточная вентиляция. Это сейчас такие решения в порядке вещей, а в начале ХХ века они являли собой острие прогресса в чистом виде.
Шехтель не только готовил проект, но и контролировал строительство, а также лично сдавал объект заказчику. На примере этого дома можно проследить всю эволюцию творчества мастера. Особняк Смирнова по праву считается одной из лучших работ архитектора. Шехтель дважды реконструировал особняк. Второй раз он это сделал уже после смерти Петра Петровича Смирнова.
В 1906 году Петр Смирнов сдал дом под клуб Московского дворянского собрания. В то время, как и планировали, в особняке открыли ресторан, проводили концерты, устраивали благотворительные аукционы. Учитывая тот факт, что Тверской бульвар оставался единственным бульваром города на протяжении всего столетия, особняк всегда оставался в центре внимания московской общественной жизни. Например, в Египетском зале часто выступал Шаляпин.
Петр Смирнов умер в 1910-м году. Через несколько лет после смерти его жена Евгения Смирнова продала особняк. С тех пор и до революции в нём располагалось Московской судебное управление.
На первый взгляд может показаться, что в доме только 2 этажа, на самом же деле их 4. Первый этаж особняка стал подвалом вследствие того, что культурный слой Тверского бульвара вырос на 70 см. Здесь расположены хозяйственные помещения. Второй — анфилада парадных залов, каждый из которых выполнен в уникальном историческом стиле. Все комнаты, кроме Египетского зала, расположены вдоль фасада, окна которого выходят прямо на Тверской бульвар. На третьем этаже находились спальни хозяев и прислуги. Четвёртым этажом считается мансарда, построенная в 90-х годах прошлого века. Работы выполнены так искусно, что она абсолютно не видна со стороны Тверского бульвара.
В северный парадный вестибюль, находящемся гораздо ниже уровня бульвара, спускается белая мраморная лестница с, так называемыми, «волютами» (повторяющие форму волны декоративные завитки). К верху лестница сужается и расходится: левая её часть ведет в Готический кабинет, а правая сворачивает во внутренней помещение. Эти элементы здания сохранены в их первоначальном виде — такими, какими их построили в начале XVIII века. Готический кабинет отделён от анфилады залов. Это небольшая по размерам комната, выполнена в венецианском модерне. Оригинальные накладные балки на потолке из мореного дуба были очищены от слоев советской краски и реставрированы. Паркет восстановить не удалось, его воссоздали по фотографиям начала XIX века, как и все остальные детали в интерьере особняка, за исключением мебели.
Будуар или Малая гостиная расположена по соседству. В верхней части ведущих в эту комнату дубовых дверей продублирован рисунок фасада особняка. Камин из розового мрамора ещё Шехтелем проектировался как декоративный. Мы ведь помним, что в особняке ещё в начале ХХ века установлено центральное отопление. Но камин как декоративный элемент Шехтель всё же решил обыграть. Потолок декорирован в углах розами и листьями — это характерная черта модерна.
Романская гостиная, пожалуй, может считаться одним из самых изысканных интерьеров особняка. Кто-то найдёт в ней отголоски английских залов, кто-то углядит готические мотивы — зал уникален по исполнению. Стены гостиной обшиты мореным дубом, оконные рамы и подоконники в этом зале так же выполнены этого дерева. Дубовая винтовая лестница спускается вниз в хозяйственные помещения. В высоту гостиная занимает 2 этажа. Зал выполнен в коричневых и зеленых тонах. Витраж высокого окна, выходящего на Тверской, с изображение виноградной лозы, приглушая свет, создает ощущение таинственности и загадочности. Одно из украшений зала — великолепная люстра, выполненная в «югенстиле» (так назывался модерн в Швеции, Финляндии и Германии). Люстра трофейная. Её привез из Германии военный прокурор Москвы. Но она настолько гармонично вписалась в интерьер, что кажется была здесь всегда.
Откуда в истории дома военный прокурор? Всё очень просто. В советский период в доме располагалась военная прокуратура. И, так как военные не очень ценят фрески с израсцами, их просто закрыли с помощью декоративных щитов, что в свою очередь и помогло их сохранить.
Особый колорит залу придают замаскированные под фанеровку двери. Они не имеют ручек и открыть их может лишь посвящённый. Такие «секретные» двери были данью моде. Никто в доме Смирнова никогда не пытался устраивать тайные ходы. Просто таким образом помещение выглядит более цельным и органичным.
Розовый зал или Рокайльная комната выдержана в розовых тонах. Основное её украшение — потолок с лепным точечным плафоном и лепниной в рокайльном стиле в виде крупных завитков и «декадентских дам», сидящих на них. Потолок этой комнаты — один из лучших примеров новаторского освещения, которое использовал Шехтель в своих интерьерах. В наше время подобное освещение называется точечным. Причем освещение было электрическим — новинка для того времени. Впоследствии встроенные светильники в интерьере стали одной из визитных карточек Шехтеля.
Классический зал — второй по величине зал анфилады. Комната исполнена в стиле позднего ренессанса, выдержана в темно-зелёной гамме. Потолок декорирован плоским барельефом на морскую тематику: фантастическими существами, вышедшими из морских вод, нимфами, сиренами. Камин из темно-зелёного мрамора украшает зеркало в лепном обрамлении. Кстати, мы ведь помним, что все камины в доме были сплошь декоративными?
Египетский зал не является частью анфилады, он выходит на внутренний двор. Зал изначально был задуман как место приемов и танцевальный зал. Две египетские колоны с изображением сфинкса, отделяют основную часть зала от коридора. На месте колон до шехтелевской реконструкции была стена, а само помещение было флигелем. Зал оформлен в бежево-золотых оттенках. Стены украшены группами вертикальных полос с иероглифами между ними. В центре потолка плафон в виде символического изображения Ра — бога Солнца Древнего Египта. При ремонте кровли над Египетским залом реставраторы обнаружили старую вентиляцию. Оказалось, что светильник был несколько опущен от купола плафона и выполнял две функции — был источником света и закрывал вентиляционное отверстие. Это было удачной дизайнерской находкой и одновременно решением вопроса с вентиляцией, что очень актуально для танцевального зала.
Изначально Египетский зал не планировался как часть дома и был флигелем. Залом и частью дома он стал по задумке Шехтеля, соединившего два здания. Стена проходила как раз в том месте, где сейчас стоят колонны. И решение это оказалось весьма верным. Египетский зал – один из самых удачных в особняке.
Дом пережил две революции, две мировые войны, чудом избежал приватизации девяностых. Сейчас он рассечён надвое. В части дома ещё находятся государственные структуры, а существенная его часть на данный момент условно доступна для любого желающего. Дом Смирнова насегодня отреставрирован, насколько это позволили возможности и залы его сдаются под торжественные мероприятия. Кроме того, насколько нам известно, дом сейчас получил статус ЗАГСа и в нём даже регистрируются браки. Сочетаться браком, где собирался цвет дворянского общества Москвы и пел Шаляпин — заманчивая перспектива, не так ли?
Искренне Ваш, Илья Рыжанушкин.
Фото Максима Андриянова.