Оружие, о котором пойдет речь, было сконструировано партизанами Я. Темяковым и Я. Менкиным и серийно производилось в кустарных условиях. По современной классификации его следовало бы называть пистолетом-пулеметом, однако авторы и сами партизаны называли его автоматом. Под этим обозначением оно фигурирует и во всех официальных документах.
Яков Темяков, уроженец Саратова, проходил службу в рядах РККА в должности танкового техника. Танковый батальон, в котором он служил, отбил шестнадцать атак противника, но попал в окружение. При попытке прорыва Темяков был контужен и попал в плен. Вместе с группой красноармейцев он совершил побег из Слуцкого концлагеря и вскоре примкнул к партизанскому отряду им. Котовского.
Янкель Менкин, уроженец Старобина, работал киномехаником. В 1941 году оккупационными властями он был помещен в еврейское гетто в деревне Ленин Гомельской области. В начале 1942 года он свершил побег и вступил в партизанский отряд “товарища Комарова” (Василия Захаровича Коржа). Вскоре на основе этого отряда был создан партизанский батальон им. Буденного, в который вошел в том числе и отряд им. Котовского. Так и встретились два конструктора-соавтора.
В отряде Менкин занимался ремонтом неисправного оружия, одалживая инструменты в сапожной мастерской. В апреле 1943 года на пепелище сожженной кузницы партизаны смогли найти два напильника, три сверла и ножовку по металлу. С этим скудным набором инструментов Менкин совместно с Темяковым приступили к кустарному производству оружия. Вначале за образец ими был взят ППШ, однако вскоре они перешли на ППД, как более приспособленный к кустарному изготовлению. Командование отряда, видя реальные успехи, выделило отдельную землянку для мастерской и привлекло к работе новых мастеров; для поиска и захвата инструментов снаряжались поисково-диверсионные группы. Вскоре мастерская обзавелась тисками, кузнечным горном, сверлильным и токарным станками, переделанными под ручной привод.
В начале 1944 г. Темяков и Менкин разработали автомат собственной конструкции, получивший обозначение ТМ-44. Конструктивно это была компилляция технических решений MP-38/40 и ППШ. Схема автоматики в целом аналогична ППШ – свободный затвор с жестко закрепленным ударником, стрельба ведется с заднего шептала. Питание патронами 7,62х25 ТТ осуществляется из секторного магазина ёмкостью 30-35 патронов. Режим огня — только автоматический, предохранительных устройств на большинстве автоматов нет, на других — ползун на рукоятке затвора по образцу ППШ. Для изготовления автоматов использовалось всё, что было под рукой: обрезанные стволы от винтовок Мосина и пулеметов «ДП», водопроводные трубы и рамы велосипедов для изготовления кожухов и деталей приклада. Пружины использовались навитые из строп сбитого аэрозонда и перевитые — из самолетного сидения. Затворы делались из любых цилиндрических деталей: от вала мельницы до осей разбитых немецких броневиков. Части спускового механизма вырезались из железной бочки, накладки рукоятки делались из коровьего рога. По сравнению с MP-38/40, автомат белорусских партизан был значительно длиннее и тяжелее, ход затвора был больше (никаких пневматических замедлителей, само собой, не было).
Всего из 113 изготовленных в мастерской единиц оружия 45 составляли ТМ-44. Автомат под номером 1 принадлежал командиру батальона им. Буденного Герою Советского Союза «товарищу Комарову» (В.З. Коржу); сейчас он хранится и экспонируется в Белорусском музее ВОВ в Минске.
Также ТМ-44 можно увидеть в Центральном Музее Вооружённых Сил в Москве и Музее ВОВ в Киеве (автомат принадлежал Д.И. Бакрадзе), если музей ещё существует. На сегодняшний день сохранилось не менее пяти уникальных автоматов, о которых известно экспертам. Но мы уверены, что где-то в деревеньке под Слуцком наверняка ещё здравствует какой-нибудь лихой партизан, который нет-нет, да проверит в погребе потаённый сундучок, в котором ждёт своего часа до сих пор исправное детище партизан Темякова и Менкина.