Можете представить себе часы, которые никогда не встанут в субботу? А часы из булата? Но врядли могли помечтать, что в России появится часовой бренд настолько элитный, что мигом станет популярным в деловых и политических кругах Мира. Но мечты сбываются, при условии, что это — цели. В один из жарких дней лета 2014-го нам довелось познакомиться с легендарным мастером — Константином Чайкиным.
MD: Когда Вы решили заниматься часами?
КЧ: Часы — это очень общее понятие. Их можно коллекционировать, изготавливать или просто продавать. В 2000-м году я открыл свой небольшой бизнес, связанный с торговлей часами. Мы создали небольшую компанию и занимались оптовыми продажами часов в Петербурге. В 2003 году мы открыли первый розничный магазин, а чуть позже я пришёл к тому, чтобы создать от начала и до конца свой первый часовой механизм и часы. То есть от момента знакомства с часами как с предметом продажи и до момента создания нами первых в Мире настольных часов с турбийоном прошло три года. Но и в течении этих трёх лет был опыт создания часов, но это был опыт не столько работ с механизмами, сколько с внешним оформлением и изготовлением корпусов. В 2002 году я делал настенные часы, но механизм для них был покупной, а сам корпус изготавливался здесь. Дебют в наручных часах был своеобразным — я делал подарок своему отцу. В 2003 году на юбилей я изготовил золотые часы, но механизм опять-же был приобретённым, швейцарского производства.
MD: А насколько сложно создать именно свой часовой механизм?
КЧ: Уже прошло 11 лет и сейчас нет каких-то технических сложностей, нет недостатка информации и знаний. Сейчас опыта достаточно, чтобы делать механизмы успешно и в любом исполнении. Но в момент становления у нас ничего этого не было — был белый лист, полное отсутствие информации. Часы-это высокоточный прибор для измерения времени и они требуют не только знаний конструкции, но и технологий для производства этой конструкции. Создание часовых механизмов — это достаточно сложный для непосвящённого человека путь. Создать часовой механизм и создать часы — две большие разницы. Сердцем часов является часовой механизм. Он — наиболее сложная составляющая. Любые наручные часы состоят в среднем из ста деталей, точность изготовления которых доходит до тысячных долей миллиметра, поэтому требуется и соответствующее оборудование и необходимые знания.
MD: А сколько сейчас часовых фирм используют свои механизмы?
КЧ: Самый крупный — это Swatch Group. После того, как они приняли решение ограничить производство своих механизмов для сторонних производителей, некоторые из производителей стали создавать свои производства. Но их-единицы. 95% компаний по-прежнему используют покупные механизмы и не производят свои. Не так давно свои механизмы на продажу стали делать и мы.
MD: А сколько сейчас у Вас сотрудников?
КЧ: До недавнего времени у нас работало 50 человек, но недавно мы провели реорганизацию и на настоящий момент половина сотрудников работает на производстве часов «Константин Чайкин», и половина делает часовые механизмы для наших партнёров. Кроме этого, у нас существует экспериментальный участок, который разрабатывает новые модели и механизмы.
MD: То есть, за 11 лет Вы построили компанию — весомого игрока на современном рынке?
КЧ: Я бы не сказал бы «крупный и весомый». Это достаточно долгий путь и до крупного игрока нам пока далеко. Кроме того, ещё предстоит определиться, становиться большой компанией, или пожертвовать амбициями и делать то, что нравится.
MD: В Вашей сегодняшней работе чего больше? Прагматического расчёта или творчества?
КЧ: Мы — коммерческая компания и в убыток себе работать не можем. Но есть несколько проектов, которые не прибыльны, но интересны лично мне как творческие. Сейчас эти проекты не приносят прибыли, но, возможно, по прошествии большого количества времени, а, может быть, и моей смерти, будут оценены по достоинству, как подобает произведениям искусства.
MD: Ваши покупатели. Кто они?
КЧ: Наши часы стоят порядка миллиона рублей, если говорить о ручных часах. Как правило, импульсивных покупок у нас нет. Люди к такому шагу как покупка наших часов, идут довольно долго. А настольные часы, как правило, покупают в подарок. И обладатели наших часов уже прошли через известные бренды. У них есть «Ролексы», «Патеки», ещё какие-то престижные часы — они уже скопили некий пул информации, «выросли» из брендов, им уже не надо подчёркивать свой статус и, покупая наши часы, они подходят к вопросу с точки зрения «нравится-не нравится» и «хочется-не хочется», а не для того, чтобы показать кому-то, какие у него крутые часы. Именно часы «Константин Чайкин» предпочитают в тех случаях, когда их и моя философия хотя бы частично совпадают, ну и, конечно, функционал часов, который бы они хотели видеть.
MD: А Вы часто видите людей с Вашими часами в свете? Ваших покупателей?
КЧ: Не часто. Это — всем известные люди, но они скорее не покупатели, а владельцы. Часть нашей продукции, как например, настольные часы, не являются персональной покупкой, а приобретаются в качестве подарка. Но внутренне хочется, чтобы моя продукция, идеи, стали более массовыми. В нашем случае добиться этого практически невозможно. Наши часы дорогие, но их себестоимость также крайне высока. Поэтому на период роста наша рыночная стоимость очень близка к себестоимости. Но на данный момент мы работаем над проектом, в котором наши достаточно дорогие идеи, которые использовались для маленького количества изделий, будут реализованы в больших сериях. Это позволит выпустить линейки часов, которые будут дешевле практически в десять раз. Такой ход откроет нам новый сегмент, с большим количеством покупателей и я надеюсь, что с большим удовольствием увижу своё детище на руке у кого-то в метро или на улице.
MD: В часах, которые носите Вы много функций?
КЧ: Они показывают время и фазы Луны, как приятная астрономическая функция.
MD: Заканчивая школу, Вы уже тогда мечтали изготавливать часы, или на всякий случай мечтали стать космонавтом?
КЧ: После школы я мечтал заниматься радиотехникой и связью. Но после армии я от этого отошёл. Но это были девяностые, не все тогда смогли работать по специальностям.
MD: Насколько сложно сейчас производить часы?
КЧ: Производство часов — это область высоких технологий. Больше ста операций требуется, чтобы изготовить одну деталь, а в наших часовых механизмах около двухсот деталей. Путём несложной арифметики можно прикинуть, насколько сложно это всё производить.
MD: Расскажите, какие у Вас и Вашей компании цели на ближайшие лет пять?
КЧ: Сейчас должен последовать момент некоего «духовного роста». Нужно, чтобы та структура, которая создавалась, выстроилась в более чёткую систему.
MD: Что Вас вдохновляет на создание часов?
КЧ: Да всё. Часы не создаются только по вдохновению свыше. Если говорить об изобретательской деятельности, то для неё существуют определённые алгоритмы. А если говорить о внешнем оформлении, то это могут быть картины, прочитанная книга, поход в театр — всегда что-то своё.
Мы уезжали довольные. На душе было как-то особо радостно и тепло от того, что мастера, высокий уровень которых признан во всём Мире, живут среди нас, в России.
Вопросы задавал Илья Рыжанушкин.
Непрерывно фотографировала Софья Шарыпина.